Валенсия – богатый на достопримечательности город с большим океанариумом. Этот испанский городок, с его-то мягким климатом, называют Раем на Земле, но Морриган мысленно немного оспаривала данный факт, ибо весна здесь, была для неё самым настоящим летом на родине и к этому она была не готова. Погода в воистину прекрасной Валенсии давила на ирландку, которая не привыкла, чтобы солнце улыбалось так ярко, но, несмотря на это Эйре даже сама улыбнулась, прикрыв глаза рукой, в ответ небесному светилу, что так удачно расположилось, для любителей тепла, на безоблачном васильковом небосводе. Молодую особу радовал неторопливый – немного провинциальный – ритм жизни города, что по площади был чуть больше Дублина: никто никуда не спешил, и на улицах не было толп, что так часто угнетали робкую особу.
Она шла медленно, то ли наслаждаясь испанской, такой непривычной для неё, весной, то ли погруженная в раздумья. Кризис выматывал и в тот самый момент, когда Ирландия поняла, что скоро опустит руки от безысходности, к ней в сознание пробралась одна мысль: почему бы не поболтать с кем-нибудь кто оказался в подобной же ситуации? В этом же нет ничего плохого, она же, в конце концов, не жаловаться идёт, а слушать, анализировать и скорее всего даже эмпатировать. Вот именно поэтому в данный момент привыкшая к туманам и дождям Морриган Эриу О’Эмэралд шла к Каррьедо, с которым договорилась обсудить их общую проблему, иначе говоря – экономический кризис, будь он неладен.
Искала Эйре виллу достаточно долго (вначале засмотрелась на местные пейзажи, а потом заплутала в улочках, хоть и не свойственен ей был топографический кретинизм) для того чтобы начать переживать о том, а не заставляет ли она Испанию ждать её. Но даже после того, как Мор нашла виллу, мнимые проблемы не закончились, а лишь прибавились. Молодая особа столкнулась с такой идиотской, по её мнению, проблемой, а именно – она не могла найти вход.
«Святой Патрик, но нельзя же быть такой разболтанной… мало того, что чуть не потерялась, так теперь ещё и затрудняешься найти вход… мисс О’Эмэралд, надеюсь, вы понимаете что докатились?»
Ирландка сильнее сжала свой плащ, что держала в руках, ибо ходить в нём было ужасно душно, скорее, от признания собственного упадка сил на фоне мнимых проблем, экономического кризиса и просто собственных чисто ирландских тараканов в голове. Но ведь потомки кельтов так просто не сдаются. Быть может О’Эмэралд и не собирается кричать, тем самым привлекая нужное и не совсем нужное внимание окружения к своей малозначительной персоне, но ведь ничего не мешает ей просто осмотреться, перед тем как начать совершать опять-таки мнимые ошибки?

Природа, будто бы как самый настоящий и искусный мастер кисти, расписала улочки Валенсии в самые разнообразные тёплые и горячие оттенки весны: насыщенная зелень вечнозелёных маквиса и гарига; крупные амарантовые лепестки олеандра; и даже серовато-бежевые стены зданий, цирконные дороги и темно-оранжевые крыши в лучах такого яркого и весеннего солнца приобретали новые более яркие и сочные отливы. Всё это так в один момент и гармонировало и воевало с не менее прекрасным – хоть и более спокойным – синим фоном. Лазурное небо и кобальтовое Средиземное море в этот всё же мягкий для местных жителей день оттеняли патетическо-яркое содержание земной тверди. Воздух был пропитан свежестью, солью, солнцем и лёгким цветочно-сладким намёком на скорое, ведь время имело такое свойство как быстротечность, и не успеешь ты привыкнуть к мягкой и влюблённой весне, как наступит страстное и знойное лето.
Немного удушливая жара – такая непривычная для О’Эмэралд – заставила девушку расстегнуть верхние пуговки рубашки. Мыслительный же процесс заставлял медленно передвигать из стороны в сторону, едва заметно покачиваясь. Шла она осторожно, молчаливо, бесшумно, как будто бы плывя в воздухе словно приведение, а единственным звуком, который выдавал её движения, да и вообще её – был тихий звон бьющихся друг о друга пуговиц её верхней одежды, который во внезапно образовавшейся тишине смолкнувших птиц и ветра становился очень громким для ирландки или, быть может, у молодой особы просто разыгралось воображение. С ней это бывало иногда.
А ведь всё было решено… более или менее. Место и даже время, хотя время было таким расплывчатым и явно ожидало чего-то. Видимо ожидало, когда Морриган отлипнет от дел, отлипнет от бесконечных кип бумаг быстротечной – настолько что и пугало это всё – рутины, преодолеет свои мысленно-мнимые, на уровне ощущений, барьеры… чего-то оно всё же ожидало, но что – ясно не было. Но вот то, что ожидало оно ровно 24 часа, было яснее некуда, но, к сожалению, данная ясность совсем не помогала Эйре с решением весьма химерической по её мнению проблемы. Ко всему прочему, Ирландия совсем не понимала почему в данный момент, когда совсем не было причин для беспокойства и паники она чувствовала себя совсем не в своей тарелке.
В её голове было слишком много мыслей. Настолько много, что девушка металась между желанием оказаться в холодном месте или же без головы (второе ей было даже симпатичнее), а мысль оказаться без головы при этом всём и в холодном помещении казалась просто сверхгениальной. Подобный поток мыслей наталкивал молодую ирландку на совсем уж печальные выводы, вызванные непривычной обстановкой. И в тот самый момент, когда абсурдность собственных мыслей начала напрягать и саму О’Эмэралд её кто-то окликнул. Вначале девица даже и не поверила собственным ушам, ссылаясь на собственную любовь к галлюцинациям и воображению, но после, заметив идущую в её сторону явно знакомую ей девушку призадумалась.
- Монсеррат,- добродушно улыбнулась Морриган, смотря на каталонку. Совсем сбитая с толку девушка немного облегчённо вздохнула, понимая, что теперь ей станет чуть легче – хоть как-нибудь, но Каталония поможет ей,- мы с твоим братом хотели обсудить… кризис. А… а разве Каррьедо не здесь?- «кризис» ирландка произнесла кисло и с явным негодованием происходящего. А ведь когда-то её называли Кельтским тигром за стремительный рост экономики, а сейчас… сейчас она пытается вернуть всё назад, думая о том, что через кризисы в различных сферах деятельности проходят все страны. Ей казалось это чем-то неизбежным, чем-то, что должно было произойти обязательно со всеми, подобно взрослению. Какой бы разболтанной Эйре не казалась на первый взгляд, но она на дух не переносила те поры времени, когда её народ страдал,- У вас тут так… жарко.- мягко улыбнулась каталонке Ирландия,- Или быть может просто мне, не привыкшей к подобному, так кажется, впрочем… тут, безусловно, очень красиво.

Слова каталонки немного смутили О'Эмэралд, которая очень трепетно относилась ко времени. Конечно же, чаще к чужому, нежели своему, но чем больше она думала о том, что будет сопровождать это ожидание, тем меньше ей это всё нравилось. Всё же различные мелочи в сумме делали кого угодно нервным, а выглядеть неблаговоспитанной Морриган совсем не хотелось. Это было бы совсем не в её манере.
- Моя ошибка, - покачала головой Эйре. – Надо было брать во внимание, что климат разный, но, кажется, я опять так сильно увлеклась размышлениями о кризисе, что совсем об этом забыла, - чуть тише добавила девушка, заправляя локоны за ухо. Мысли о кризисе, да и сам кризис, стягивали похлеще любого корсета (а хуже этого в понимании Республики были лишь годы бок о бок с Англией) и если что-нибудь не предпринять, то доступ к кислороду будет совсем перекрыт благодаря накоплению долгов. А это была не самая лучшая перспектива.
Ирландия молча, лишь кивнув Монсеррат в знак согласия, последовала за ней. Маленькие тропинки, обрамлённые цветущими кустарниками и деревьями, сплетались между собой и вели куда-то в неизвестность. Пёстрая тень играла на листве и различных по цветовой составляющей лепестках цветков. На мгновение это напомнило О'Эмэралд прогулки по саду Ивеах её собственному волшебному миру, которому могла позавидовать и Алиса. В той тишине и мистическом окружении пропахшем геранью и подбелом Эйре было действительно спокойнее всего. И сейчас, она начала переживать те же самые ощущения, что и открывая ту маленькую с изысканной ковкой калитку, что была практически проводником в волшебный мир фейри и сидов, и, переступая порог, оказываясь в гостях у сказки, которая скрывается под тенью изумрудной листвы и пением крапивника, а едва проглядывающие сквозь кроны деревьев солнечные лучи предавали её путешествию ещё более таинственный окрас. Республика едва заметно вздрогнула от неожиданности, когда девушки остановились возле двери. Вскоре они прошли на кухню залитую светом сквозь большие окна, что выходили на сад. Каталония открыла их, тем самым наполняя пространство весенней прохладой.
- Я бы не отказалась от чая, если ты не против, - улыбнулась Морриган, повесив плащ на спинку стула, а после, расположившись на нём. – Монсеррат, как у тебя дела в последнее время? – неуверенно спросила ирландка. Что же хуже: неловкая тишина или же неловкие вопросы?