Октябрь. 922 год.
- Значит, мне отправляться в Сарагоссу, Санчо? - спросил Карл, стоя у окна спиной к своему королю. Наваррскому явно было любопытно, что же там произойдет. Много родственников, много гостей, много и тех людей, которых попросту будет интересовать наследство дорогого братца. - "Интриги, интриги. Снова этот человек посылает меня в самую гущу событий. Он всегда так делает. Что поделать, но я уже привык. Даже как-то неловко отказывать и признаваться самому себе, что мне до чертиков интересно, что же там будет. Ах, если бы только не мое шальное любопытство!" - подумал Карл, задумчиво потирая рукой подбородок. Он-то уже решил для себя все. Наваррский никогда бы не упустил возможности дележки наследства, ведь это был Карл Наваррский. Одно уже имя этого человека говорит о том, что он просто не способен упустить возможность для своей наживы! А, ведь, и вправду, эта способность была у всех королей Наваррских в крови: улучить момент и урвать себе побольше золота, территорий, ордонансов и, как же без них, влиятельных друзей, которых впредь можно было бы выгодно продать.

О, да! Этому миру была не знакома жажда, пощада или, того хуже, доброта, однако бескорыстно процветала любовь к злословию, интригам и превратностям. Так было всегда. Без этого не может ни один королевский двор.

Дорога до Сарагоссы, на удивление, заняла куда уж меньше времени, чем предполагал Карл. - "Странно. То ли лошади достались добротные, то ли сама Божественная Длань ведет меня и оберегает своим прекрасным светлым ореолом от опасностей насущных, да велит мне быстрее добираться до места назначения?" - Так или иначе, Карл прибыл весьма быстро в замок своего брата, но был сильно вымотан с дороги. Сие не удивительно для того, кто проделал путь в несколько сотен лье.

- Да...! - устало произнес он, когда наконец-то смог смыть с себя дорожную пыль и сменить  платье. Лохань показалась Наваррскому куда как более полной и приносящей должное удовлетворение от жизни, чем обычно. Оно-то и не удивительно. Путнику с долгой дороге всегда мила вода, струящаяся по пыльному телу. А потом обтирание тряпками и новое чистое платье. Хотя... чаще всего, оно бывало не новое. Чаще всего его стирали с лаской и должным трепетом молоденькие девочки-служанки. Смотреть на них, на их рабочие будни, было одним из излюбленных деяний Карла Наваррского. Можно сказать, что ему приносило удовольствие тот факт, что все вокруг него работают, а он волен бездельничать и почивать на лаврах.

Сбив с себя дорожную спесь, Карл Наваррский решил явится на поклон к своему дорогому братцу. Так или иначе, теперь он был в полной мере готов принять на себя очередную роль, навязанную ему королем Санчо.

- Дорогой брат! - воскликнул Карл, когда перед ним отворили двери в спальню Арагона. - Я, стоило мне услышать сии печальные вести, тот час же сыскал лошадей и отправился к тебе! - уверял его Наваррский, протиснувшись к кровати Арагона. Он аккуратно присел на ее край и заботливо положил руки на голову больному и бессознательному брату. - "Однако же. Этот старик Санчо знал, когда надо было меня посылать в самое пекло событий... Как всегда циничен и нетактичен." - подумал Карл о своем собутыльнике-короле. Надо признаться, что побывать на пирах (не важно по какому поводу они были устроены) Карл тоже очень и очень любил. На них произрастали самые-самые свежие новинки в среде сплетен этого сезона. А Наваррский был на короткой ноге - он всегда собирал как можно более объемный урожай со своих земель... Ну, и не только со своих.

Наваррский не сразу заметил, как к нему со спины подошла девочка и поприветствовала его. - "Черт. Сколько раз я просил их всех, чтобы называли меня по имени?" - подумалось Карлу, но он быстро отогнал гневные мысли. Такой же вспыльчивый и непостоянный, и такой же отходчивый и лояльный, когда того требует ситуация. Проявлять агрессию к такой милой маленькой девочке было бы просто негуманно. Да и Арагон и соседи все видят... Конечно, Карл был не без садистских наклонностей, но проявлять их столь открыто было нельзя. К тому же, надоедливую мелюзгу всегда можно было устранить чужими руками или же несчастным случаем, но Наваррский пока даже не помышлял об этом. Он был слишком горделив, чтобы считаться с интересами кого-либо. Для него свои собственные интересы были превыше всего. - "Санчо хоть иногда надо путешествовать вместе со мной, да принимать участие во всем том, что я делаю. Конечно, сидеть в замке, да пить вино, развлекаясь с молоденькими прелестницами - занятие благородное, но от работы отлынивать тоже не стоит. Иногда, знаете ли, хочется сделать все, но только не то, что надо. Например, быть здесь. Сарагосса, знаете ли, не самое лучшее место, которое я хотел бы посетить".

- А ты, я вижу, малышка Каталония, подросла за те годы, которые мы не виделись, - он положил свою тяжелую руку ей на голову и погладил ее по мягким волосам.- Извини. Но[b], если эти бесстыдные льстецы говорили это только для того, чтобы сказать,[/b] - он нагнулся к девочке и шепотом говорил ей на ухо, взглядом проходя по другим гостям комнаты, - то я тут исключительно для того, чтобы быть искренним. Уверяю тебя, малышка, я искренне выражаю благодарность и свои соболезнования по поводу сей болезни моего брата и твоего любящего отца. - Не обделенный красным словцом Наваррский с легкостью парировал ту весьма очевидную фразу, однако все же поспешил подняться с края кровати и отойти хотя бы на пару шагов назад. Он с любопытством наблюдал за тем, как маленькая девочка пытается выходить больного мужчину с иронично-задумчивым блеском в глазах. - "А ведь если он выживет, то мне придется несладко... " - он косо зыркнул на толпу народа, после чего отошел к окну и заботливо открыл его, - Свежий воздух необходим больному, - доброжелательно, но приторно улыбнулся он Каталонии, после чего опустил лисьи глаза в пол, а сам прислонился к стене, медленно шаря взглядом по всей комнате. - "Какая ирония." - усмехнулся он, - "Но, уверяю тебя, ты не выживешь, дорогой братец," - он украдкой глянул на брата, после чего вернул глаза на спинку кровати Арагона. - "Ведь если ты выживешь... Впрочем, этого не случится. У нас, я уверен, у нас, у каждого,"- он перевел взгляд на приехавших гостей, - "в рукаве есть яд, чтобы ты ни в коем случае не проснулся от своего вечного сна..."