Сегодня надо было все закончить. Просто открыть глаза Большому дому СССР, где во главе стоял Россия, на то, что не все хотят быть "счастливы в коммунистическом мире". Китай выдохнул в морозный вечерний воздух облачко теплого пара и поежился.
- Неужели нельзя было решить это летом, ару?.. Или хотя бы весной... Брр, как же тут холодно...- Ван кутался в довольно толстую длинную куртку. Шапку он не надел, опрометчиво забыв посмотреть прогноз погоды в Москве. А вот теперь вынужден мерзнуть на русском морозе. Но все же задача, которую ему поручили была важнее. Окончательно сообщить Брагинскому, что Яо не будет входить в дом СССР.
Хотя начиналось все довольно мирно. Россия сам предложил ему мир, первым. Что было против общей политики. А от Ивана, как довольно известный консерватор, странно было слышать такое. Китай вспылил, а потом все завертелось, закружилось...
В итоге, сейчас Ван, рискуя отморозить себе уши, идет к большому и шумному дому Брагинского, чтобы в последний раз сказать все, что китаец думает о политике русского. С одной стороны Ван понимал, что делает правильно. К тому же его поддержал и Америка, и остальные. Но все же... Америка вон как далеко, за краем света. А Россия - сосед, довольно неважный, немного невежливый, холодный и страшный... Но сосед. А соседей надо терпеть, даже если у них дрель в субботу спать мешает (мировая проблема).
Остановившись и снова выдохнув в вечерний, темные и какой-то по-особому холодный воздух облачко пара, Китай задрал голову, чтобы посмотреть на дом СССР. Такой большой, темный (а вот если бы фонари рядом работали - посветлее бы был), грозный и внушающий и страх, и уважение, и легкую зависть.
- Сколько же там народа, ару...- вздохнул Ван. Его дом когда-то тоже был шумным и веселым, а потом опустел. Поэтому может и было что-то в том, чтобы присоединится к России?..
Выгнав из головы такие мысли, Китай подошел к двери и робко постучался. А потом для пущей уверенности, нажал кнопку звонка. Тихий звон раздался по всему дому. Кто-то там завозился, что-то упало. Послышалась тихая ругань - наверняка Прибалты что-то на кого-то случайно уронили. Потом примиряющий голос Украины, которая как большая заботливая мамочка ухаживала за всей этой оравой.
- Вот бы Украина открыла... Или Литва... Да хоть Беларусь!- Китай понимал, что если откроет Россия и увидит его на пороге, то скорее пошлет куда подальше, а не выслушает. Последнее время Иван стал каким-то дерганным. Впрочем, он всегда с наступлением холодов неуловимо менялся и тоже "холодел" изнутри.
Яо вздохнул, ежась от холода. Поскорее бы уже открыл кто-нибудь, а то ведь замерзнет тут насмерть!..

Китай приветливо улыбнулся. Не потому что хотелось (больше хотелось врезать как-то), а потому так требовали правила приличия. Да и улыбка Брагинского скорее светилась пожелание утонуть в Москве-реке или убиться, не без помощи, головой об близстоящий столб. Но вот обмен сомнительными любезностями произошел, а теперь можно было приступать к делу. Ну или просто отогреться в теплом доме, ибо Ван почти чувствовал, как мороз добирается до сердца, грозясь превратить китайца в симпатичную льдышку, что растает только весной.
- Здравствуйте.- поздоровался китаец по-русски, но с довольно заметным акцентом,- Я зайду, с Вашего позволения, Россия, ару?..- если бы не правила вежливости, Китай сам бы первым просочился в теплый коридор прямо под мышкой у Ивана. Благо рост русского и китайца позволяли совершить такой маневр.
Однако и с улицы, точнее с нижней ступени, куда Яо отошел, было видно почти все, что происходило в доме. Ну толпу, что собралась в коридоре - точно. Любопытная и зареванная мордашка Латвии, выглядывающая из-за Эстонии и угла коридора одновременно. Солидный Эстония в очках с папкой чего-то в руках. Как всегда красивая Беларусь, немного настороженная и усталая. В общем, привычные жители Большого дома, как Китай иногда называл СССР.
Заметив на лице России больше согласия со своей просьбой, нежели желание утопить гостя в сугробе, Китай шустро прошмыгнул в дом, наслаждаясь хоть каким-то, но теплом.
- И как они в таком морозе вообще живут?..- мелькнула запоздалая и явно не оригинальная мысль.

Китай смущенно смотрел на прекрасные снежные отпечатки его сапог тридцать пятого размера. Все же нехорошо было мусорить в чужом доме, особенно если пришел сюда разбираться (и наверняка свои ходом отсюда уже не уйдет. Разве что через окно, со второго этажа). Поэтому Китай скромно смотрел на операцию по доставанию тапочек. Сам Яо уже снял свою длинную красную куртку на пуху пекинских уток и комкал её в руках, явно не решаясь куда-нибудь пристроить. Разве что вон на пробегающего мимо Латвию пристроить. А пока Россия играл в веселую игру "Шапочная лавина" и завалил шапками (и откуда их там столько?!) двоих прибалтов, Китай терпеливо ждал. Он умел ждать, все же четыре тысячи прожитых лет - это вам не хухры-мухры. Он даже Россию помнил - такого маленького, в шапочке с забавной кисточкой, но довольно уверенного в себе, хоть и одинокого. И маленький Россия ему нравился определенно больше, нежели мрачный, высокий и сильный глава дома СССР. Ну а пока Ван предавался прекрасным воспоминаниям из далекого прошлого, Тузик Райвис принес старые тапочки и куда-то умыкнул. Явно побежал грустить и плакаться либо Литве, либо Эстонии, либо Армении. Смотря кто первым пожалеет и угостит чем-нибудь вкусненьким. Китай снял свои ботинки, которые хоть и на меху, а все равно не очень греют, аккуратно поставил к стеночке и одел тапки.
Россия хлопнул его по плечу, смеясь. А так как в дружественных жестах Брагинский обычно не сдерживал свою чудовищную силу, то хлопок получился довольно сильным. Китай чуть отшатнулся, чудом не впечатываясь носом в ковер. Но неуверенно улыбнулся в ответ, незаметно потирая больное плечо.
- Нет, ару... Я хотел бы обсудить это в Вашем кабинете, Иван.- ответил он. Все же Китай не хотел разбирать эту проблему перед всеми домочадцами. Потому что частично чувствовал себя предателем. Все же долго он дружил (относительно) с Россией и его сестрами.

Китай тихо следовал за русским, самому себе напоминая собачонку, что покорно идет за хозяином. Сравнение, конечно, не очень, но по ситуации подходило. Впрочем, Ван утешал себя тем, что есть и те, кто чуть больше похожи на собачек. Прибалты, к примеру, ведь их жизнь практически зависела от России.
Китай всегда удивлялся наличие ковров дома у Брагинского. Сам Ван жил в скромности, ковер у него был тонкий и тот один - в гостиной. У России же ковры были везде - на полу, на лестницах, на стенах, на креслах, в кладовках (те, которые класть было некуда). Только пока на потолке ковров не было, что немного странно. Наверное, на людей бы падали. Впрочем, китайцу нравилась эта особенность дома русского. Сразу становилось тепло, уютно, особенно если вокруг твоего дома три или четыре месяца кружит снег и стоят такие морозы.
Впрочем, Китай все равно не очень понимал любовь России ко всему старому. Легче же купить новый дом, красивый и крепкий, нежели своими силами ремонтировать его уже вон сколько лет. Как и Япония, Китай питал страсть ко всему новому, технологичному. Но в отличии от Страны Восходящего Солнца, Ван тоже немного любил вещи-воспоминания о лучших временах. Это и детские рисунки самого Японии, обоих Корей, Тайваня и Гонконга с Тайландом. И какие-то вещи вроде фонариков, которые "дети" расписывали самостоятельно. То есть что-то, что напоминало Вану о времени, когда и его дом был шумным, вечно что-то разбивалось, падало на пол и прилипало к стенам. Или взрывалось, как петарды Гонконга.
Привычный к беззвучным шагам да и вообще легкий Китай последнюю ступеньку преодолел без малейшего скрипа. Наверное, ступенька даже и не поняла, что на неё кто-то наступил. Все же ван лишь на часть мгновения опирался на дерево, а потом сразу уходил. Но все же скрип заставил Яо поежится. Было ощущение, что ступенька просто провалится под весом Ивана. Страшновато, хоть и неправда.
Фотографии и картины старых лет вызывали у гостя лишь легкую, мимолетную улыбку. Все же столько счастья на них было запечатлено.
Но в кабинете, сев на не совсем привычный табурет, Китай вновь стал серьезным. Все же ему предстоит довольно важный разговор, может даже очень сложный. Поэтому на мимолетный вопрос русского о желании присоединится к его дому, Ван лишь покачал головой.
- Нет. И об этом я бы хотел поговорить, ару...

Китай молча проводил взглядом вошедшую Украину с подносом. Так странно было смотреть на неё снизу вверх. Может потому, что слегка отвлекала внимание грудь. Совсем слегка, благо девушка была в свитере с горлом. Хотя и это не скрывало её прекрасных форм. Девушка, укоризненно напомнив брату о чем-то таком, о чем знают только они, ушла. Запах сладкого чая скользнул к китайцу. Яо едва заметно поморщился. Такой приятный, знакомый и любимый запах... Просто у Вана не вязался он с домом России, где китаец довольно часто бывал именно как желанный гость и друг. А ведь Китай помнил, как Украина всегда приносила черный, крепкий чай с добрыми пяти ложками сахара (ибо на сладости девушка никогда не скупилась) и со множеством сладостей: медом в специальной плошке. вареньем, конфетами, плюшками, пирожками, баранками и всем, что только можно отыскать в недрах кухни Брагинского. И немного уставший от зеленого чая без ничего дома, Китай всегда был рад попробовать такой "экзотический" напиток.
Но сейчас Яо спокойно взял чашку чая. Не для того чтобы пить - чтобы успокоить чуть дрожащие пальцы и заодно согреть их. Все же чай был только заваренным. На алкоголь китаец даже не смотрел, хоть его и позабавило это такое детское удивление. "Почему коньяк, почему не водка?"...
- А он все такой же ребенок...- с легкой улыбкой подумал Китай, поднимая глаза на Ивана. Было в темных глазах китайца что-то такое... Теплое, отеческое. Как обычно смотрел он на маленького Россию. Однако голос остался таким же серьезным, без эмоций. Наверное только азиаты умели так прекрасно притворятся, что им сейчас плевать на все, кроме дела.
- Я и не сомневаюсь, что в... Вашем доме хватит места всем. Однако я пришел поговорить о том, что я и мой народ имеет некоторые требования, если Вы так хотите, чтобы моя страна вошла в состав СССР. Первое - требование передать Монголию. Второе - требование атомной бомбы, "утраченных территорий" со стороны СССР и устранение "неравноправия".- выдал китаец почти на одном дыхании. Не зря же так долго учил. И все же он чувствовал себя предателем. Большой дом СССР помогал ему во время войны с Японией, помогал и раньше. Впрочем, если все же Россия примет его требования (в чем Ван крупно-крупно сомневался, все же не первый день он знает Ивана), то не придется и рушить вековые дружеские отношения. И ведь ученые из СССР, работающие в Пекине и других городах, очень ему помогали, как и импорт от России и его домочадцев. Поэтому выдав все свои требования, Китай затих, ожидая реакции Брагинского.

Кап-кап-кап... Через пару секунд тихий звук срывающихся капель, которые падали прямо на колени донесся и до Китая. Благо ноги тоже отморозились и пока кипятка не чувствовали. Но Ван все равно убрал их немного в сторону, давая чаю совершать свое подленькое дело прямо на ковер.
Атмосфера в комнате из удивленно-недоуменной тут же превратилась в напряженно-агрессивную. Притом если внешне Китай был спокоен как слон или удав (хотя внутри у него мысли взрывались фейверками Гонконга), то Иван видимо эмоции сдерживать не стал. И правильно, чего сдерживать, вокруг все свои, все труп куда-нибудь спрячут...
Яо чуть помотал головой, стараясь выкинуть панические мысли из головы. Он не первый день знал Россию, знал, что у того довольно часто бывают вспышки гнева, но все же не станет же он тут его убивать?.. И в любом случае насколько бы Иван не был силен, у любого человека есть слабые точки.
Брагинский ушел куда-то за спину Вана, а тот весь обратился в слух. Тихо скрипнули дверцы шкафа, зашелестела бумага. Китай столь напряженно хотел услышать что-то еще, что когда русский положил карту на стол, который уже успел представить себя озером, Яо вздрогнул. И поспешно сел ровно, будто его сейчас допрашивать будут, как партизана. И допросы не заставили себя ждать.
- Тебе это Альфред посоветовал? Или Артур? А может, вся оставшаяся Антанта? Раз так, то проси атомную бомбу у них!- гневно едва ли не выкрикнул русский, вставая напротив своего кресла. И если и раньше Ван смотрел на него снизу вверх из-за роста, то теперь, сидя и глядя на Россию, этот эффект явно увеличился. По-крайней мере, чтобы увидеть темно-лиловые глаза Брагинского Вану пришлось задрать голову. Не высоко, но пришлось. А еще эти вопросы...
Яо понимал, что должен доказать Западу и Европе, что он "идейно ведет войну против СССР". То есть просто не общаться и разорвать все связи с Россией и его домом. На теории. На практике это оказалось очень даже сложно.
- Да, ару.- пришлось таки сдать Америку, пусть потом Иван сам с ним и разбирается,- Но ведь не они хотят, чтобы я присоединился к их дому, а... Вы.- было так странно и непривычно называть Россию на "Вы". Он все же даже младше его.
И все же Россия очень рассердился. Но следующее его обращение "азиат"... Китай тоже не железный, у него сейчас в стране творится такое, что в пору просто сидеть и орать в подушку, чтобы никто не слышал.
- Не называй меня так!- вспыхнул довольно вспыльчивый Ван, вскакивая с табурета, чтобы хоть как-то уровняться в росте с русским. Хотя тут скорее надо было на табурет залезть.
- Да, я хочу чуть лучшей жизни, ару! Неужели ты не замечал, что в Новом Свете и Европе живут лучше, нежели в твоем хваленном Союзе?!- почти прокричал Ван, в упор глядя на Ивана.

Отредактировано China (4 Сен 2013 14:43:55)

Злость азиата пропала почти через пару секунд после того, как Яо выговорился. Впрочем, выговорил он почти все, что смущало его последний год. Китай понимал, что Европа и Новый свет, как всегда, выигрывают у Азии и России в денежном плане и в плане сервиса. Однако и дом СССР был очень даже силен в науке, технике. И в плане людей. Поэтому Китай никак не мог определится - пойти ли, по примеру Японии, западным путем, или взять путь развития Брагинского. А выговорится было некому, кроме бедной панды. Но тому явно уже надоели душевные сомнения китайца.
Поэтому Китай выпрямился и взглянул на Брагинского. Тот явно был в гневе, ведь как такая маленькая в некоторых смыслах страна, как КНР, может указывать такому большому и сильному Союзу. Ван не сомневался, что на совести у Ивана много войн, гораздо больше нежели у самого китайца. Но все же не он тут старший. Далеко не он.
Русский отпил глоток коньяка, принесенного старшей сестрой, и снова уставился на Вана, будто собирался в нем дырку просверлить.
Союз создан, чтобы помогать подобным ему... На этой фразе Яо едва удержал себя от новой вспышки. "Подобные ему" - звучало как минимум примерно как "людям второго сорта, что не способны сами себя защищать".
Выслушав все, что сообщил ему Иван, Китай вздохнул. Уйти хотелось больше всего и этого делать было просто нельзя. Потому что прочитав отчет, что напишет Яо об этом "совещании", его босс просто напросто решит, что Ван струсил. И еще раз пошлет его, но уже к Альфреду. За помощью. А это унизительнее, чем идти к Ивану. Хоть и теплее.
Поэтому усилием воли Китай остался на месте, хоть и стал чуть напряженнее. Потому что очень трудно сохранять каменную маску лица, когда тебя обвиняют в чем-то, чего ты-то в общем и не хотел делать.
- Ты знаешь, сам я ни в чем не виноват. И если бы не Мао Цзэдун, все было бы как и прежде.- холодно ответил он и посмотрел в глаза Брагинскому. Все же не зря говорят: глаза - зеркало души, и именно по глазам можно узнать, что чувствует человек на самом деле.

Китай гордо задрал подбородок.
- Мне не нужна твоя помощь, мальчишка.- как-то совсем не привычно дерзко сказал Ван. А потом достал из кармана какой-то листок, явно вырезка из газеты, и отвернулся. А потом твердым шагом вышел из кабинета, как-то умудрившись просочится мимо Беларуси даже не задев её.
Китай почти бегом спустился с лестницы, перепрыгивая по три ступеньки. Наскоро одел сапоги, накинул куртку и выскочил на улицу. Мороз, тут же забравшийся под верхнюю одежду и мгновенно остудивший весь пыл, заставил Китай поежится. Он застегнулся, поднял воротник и пошел как можно дальше от холодного дома России.
- Во всем виноваты морозы... Во всем виновато его ослиное упрямство, ару.- решил для себя Яо, убираясь подальше.
А на вырезке из газеты, которую он случайно принес с собой, была заметка из обычной китайской газеты с заглавием: «Долой советский ревизионизм!». А ниже была еще более провакационная надпись: «Разобьём собачью голову Брежнева! Разобьём собачью голову Косыгина!». Этой "новостью" Яо только подчеркивал свое нежелание сотрудничать с СССР. Наверняка тот найдет себе новых союзников и будет жить, как хочет. Но уже без помощи и поддержки КНР.